Жыццё пад сталом
Напярэдадні Невядомага беларуская пісьменніца гуляецца з Мінулым
20 December 2023В самом центре Еревана стоит Moscow Cinema — здание, сплошь увешанное аляповатыми рекламными щитами. Почти каждый месяц среди них появляется афиша нового армянского фильма, призванная привлечь внимание прохожих, то есть потенциальных зрителей фильма, поэтому обычно рекламируется какая-нибудь колоритная комедия или полная пафоса драма. В последнее время в прокат выходит 12–15 армянских фильмов в год — это практически без исключения полнометражные игровые произведения. Между тем, в социальных сетях и в частных разговорах периодически мелькают названия фильмов, которые эта самая потенциальная аудитория не имеет возможности посмотреть при всем желании. Эти фильмы входят в фестивальные программы в стране или за ее пределами, после чего демонстрируются на закрытых показах в Ереване, куда можно попасть только по пригласительному билету. Мы воздержимся от обсуждения извечной проблемы «курица или яйцо» в разговоре о зрительских запросах и качестве авторского кино, а просто посмотрим, о чем на самом деле эти фильмы, недоступные широкой публике.
Есть распространенное мнение, что кинематограф, как и любой другой вид искусства, способен отразить развитие страны и общества, в идеале — через призму режиссерского ви́дения. При этом создание документального кино — процесс относительно более «легкий» по сравнению с производством художественного фильма, которое обычно требует больше времени и ресурсов, в частности финансовых. Вероятно, это одна из причин того, что в современном армянском кинематографе документальные фильмы обращают на себя особое внимание. В среднем на производство документального фильма уходит от двух до пяти лет, в зависимости от финансовых возможностей и режиссерских амбиций. Здесь напрашивается любопытное (не очень выгодное, впрочем) сравнение с украинскими кинематографистами и независимой киноиндустрией Украины, где российское военное вторжение породило достаточно быструю ответную реакцию. Украинские фильмы, снятые начиная с марта этого года, уже демонстрируются на международных фестивалях и доступны онлайн. Для сравнения, большинство армянских фильмов, посвященных 44-дневной Арцахской войне, все еще находятся на стадии производства или постпродакшна.
Окинув взглядом армянские фильмы, снятые за последние 5–8 лет, можно выделить круг тем, которые вошли за этот период в кинематографический дискурс, — хотя и не исключено, что вошли лишь временно и вскоре будут вытеснены или даже выброшены за борт, когда все ринутся разрабатывать очередной злободневный проект — то ли постсоветский, то ли военный, то ли революционный. Эти темы напрямую связаны с историко-политическими событиями в стране, течение которых никак нельзя назвать спокойным или мирным. Незадолго до Бархатной революции многие независимые кинематографисты снова стали обращаться к постсоветскому прошлому и к первым годам новообретенной независимости — так называемым «темным и холодным годам» («мут у цурт таринер»). В этих фильмах, полных ностальгии и не лишенных оптимизма, воскрешались многие мечты и разочарования 90-х: «28:94 по местному времени» (2015) и «Жаркая страна, холодная зима» (2016) Давида Сафаряна, «Доброе утро» (2016) Анны Аревшатян и «Москвич, любовь моя» (2012) Арама Шахбазяна — все эти фильмы воссоздают дух, настроение и быт новообразованной Республики Армения, представленные в историях отдельных людей. В этих историях естественным образом присутствуют следы травматического опыта Первой войны в Арцахе — такие, как исход населения обеих воюющих сторон. В картине «Москвич, любовь моя» подобная история дается через переживания главного героя, переехавшего в Армению из Азербайджана. Те же мотивы можно найти в фильме Армана Чилингаряна «Капли света» (2021), где главный герой, вернувшийся в Ереван после первой Арцахской войны, пытается приспособиться к правилам жизни в столичном городе. Почти всех упомянутые фильмы были впервые показаны на Международном кинофестивале «Золотой абрикос», после чего ненадолго появились в кинопрокате. Премьера фильма «Капли света» в Армении до сих пор вообще не состоялась.
То чувство свободы и единства, которое принесла с собой Бархатная революция, могло бы стать источником неиссякаемого вдохновения для армянских кинематографистов. Тогда, в марте и апреле 2018 года, многие из них выходили на улицы со своими камерами, чтобы запечатлеть новое гражданское движение. Затем наступил 2020 год, который принес сначала вспышку пандемии, а потом и новую Арцахскую войну — два события, радикально поменявших и заряд политического дискурса, и настроение общества в целом. В первую очередь иссяк оптимизм, и кинематографисты засомневались в актуальности своих проектов. Впрочем, в основную программу МКФ «Золотой абрикос» в 2020 и 2022 годах были включены два интересных документальных фильма о Бархатной революции: «Революция» Вагана Хачатряна (2020) и «Рево-live-ция» (2021) Арташеса Матевосяна и Ары Чагаряна. События, отразившиеся в этих фильмах, происходили всего несколько лет назад, но теперь, казалось, принадлежали совсем другой реальности. Оба фильма относятся к экспериментальному кино, и оба раздвигают рамки привычной динамики киноизображения. В «Революции» дается своего рода прелюдия, где в течение минуты в сжатом виде проходят все кадры фильма, а «Рево-live-ция» представляет собой полуторачасовой коллаж из сотен видеофрагментов, снятых на телефоны участников революции. Документальный фильм Гарина Ованнисяна «Я не одинок» — попытка более объемного изображения революции: фильм следует за Николом Пашиняном с первых дней движения до его победы, в лучших традициях жанра «путь героя», известного нам по американскому документальному кино. Фильм, увы, так и не был показан в Армении. Бархатная революция также присутствует как побочная тема в картине «Пять мечтателей и лошадь» (2022) Ваагна Хачатряна и Арена Малакяна.
Есть ощущение, что пандемия практически не оставила следа в армянском кинематографе, но это можно объяснить 44-дневной Арцахской войной, которую Азербайджан начал всего через несколько месяцев после первого локдауна. Есть и несколько исключений: короткометражка «@ДОМА С КАМЕРОЙ» Артура Сукиасяна и Арама Пачяна о людях, занимающихся пробежками на ступенях ереванского архитектурно-монументального комплекса «Каскад» во время карантина, или «Стойкость» Армана Ерицяна, где образы, связанные с пандемией и войной, находят визуальные параллели в тысячелетних рукописях из хранилища Матенадаран.
В последние годы главным «киногероем» стал, конечно же, Арцах: похоже, его история пересказывалась в современном армянском кино почти так же часто, как и история Геноцида армян. Как правило, это военные или послевоенные драмы, действие которых происходит в изолированных сообществах; в изображении повседневной жизни людей на спорных территориях могут комбинироваться художественные и документальные элементы. Изоляция и угроза с противоположной стороны границы — основной фон, на котором разворачивается действие фильма Акопа Мелконяна «Блокада» (2020), снятого в городе Берд [∗] и соседних с ним селениях.
Степанакертский аэропорт оказался в фокусе сразу двух фильмов, появившихся одновременно и независимо друг от друга и показанных на международных фестивалях. «Когда стихнет ветер» (2021) Норы Мартиросян стал первым армянским фильмом за 50 лет, который был включен в основную программу Каннского кинофестиваля. Символическая образность картины связывает аэропорт с давней мечтой Арцаха, где полет становится центральной метафорой. Фильм «Приятного полета» (2020) тоже посвящен аэропорту в Степанакерте, но режиссер Гарегин Папоян ставит акцент на абсурдности и нелепости ситуации. Аэропорт так и не возобновил работу после реконструкции в 2011 году по причине сохраняющейся угрозы со стороны Азербайджана, а также из-за отсутствия международной сертификации.
Как во время Бархатной революции, так и в сентябре 2020 года многочисленные кинематографисты — и армянские, и зарубежные — ехали в Арцах за историями о войне. В результате на эту тему уже сейчас вышли десятки документальных фильмов, многие из которых имеют сомнительную художественную ценность и состоят в основном из интервью или нефильтрованных эмоций. Примечательно, что авторы всех этих фильмов — либо зарубежные, либо американо-армянские режиссеры. Некоторым исключением можно считать «Невидимую республику» Гарина Ованнисяна, так как с формальной точки зрения его сложно отнести к авторскому кино.
Тем временем, некоторое количество фильмов, снятых на ту же тему армянскими режиссерами, до сих пор находится на стадии постпродакшна: над новыми фильмами сейчас работают Анжела Франгян, Ваагн Хачатрян, Арен Малакян и Сильва Хнканосян, для которой это будет уже второй документальный фильм об Арцахе. Ее дебютный фильм «Нечего бояться» (2019) посвящен группе женщин-саперов, работающих в приграничных районах Арцаха. Этот радикальный и холодный фильм, подвергающий испытанию нервную систему зрителя, был отмечен успехом на нескольких значимых фестивалях, включая Лейпцигский и Роттердамский.
Женские истории попали в фокус современного армянского кино — вероятно, не в последнюю очередь благодаря впечатляющему росту числа женщин-профессионалов в местной киноиндустрии. Как правило, в центре внимания оказывается не просто судьба одной героини, а целое сообщество женских персонажей, подруг и коллег, в их сходстве и различии, где множество личных и профессиональных перипетий становится своего рода зеркалом, отражающим проблемы, стоящие перед всеми армянскими женщинами. Подобные женские сообщества представлены, например, в документальных фильмах «Тонратун» (2022) Инны Мхитарян и «Деревня женщин» (2019) Тамары Степанян. И в том и в другом фильме — групповой портрет, включающий множество персонажей, создает атмосферу близости и тепла, но за ними скрываются две насущные проблемы армянского общества: селективные аборты по признаку пола («Тонратун») и трудовая миграция в Россию из сельской местности («Деревня женщин»). Фильм Эмили Мкртчян «Было, не было» (в настоящее время находится на стадии постпродакшна) рассказывает о трех женщинах из Арцаха, «С ветром» (2018) Артура Саакяна посвящен рыбакам на озере Севан, где группе мужчин противопоставлена фигура героини-рыбачки, — и этим работа Саакяна отличается от фильма Сильвы Хнканосян о саперах, где все протагонисты — женщины. Индивидуальные женские истории рассказаны в фильмах «Подметая Ереван» (2020) Наири Ахверди и «Чнчик» (2020) Арама Шахбазяна. «Чнчик» — история незамужней деревенской девушки, которая забеременела и была убита ради того, чтобы «смыть с семьи пятно». Премьера фильма увенчала производственный процесс, затянувшийся на 15 долгих лет. В фильме Наири Ахверди главная героиня представляет не очень известную публике профессию — она убирает городские улицы по ночам, чтобы прокормить свою большую семью.
Маргиналы также привлекли внимание армянских кинематографистов. «Раз, два, три» (2015) Армана Ерицяна, и «Вольдемар» Арена Малакяна (сейчас находится на стадии постпродакшна) прослеживают истории отдельных героев, живущих прошлым и в то же время вписанных в современную урбанистическую экосистему.
В 2015 году, к столетию геноцида армян, появилось множество полно- и короткометражных художественных фильмов, в которых делается попытка изобразить то, что, по сути, изображению не подлежит. Здесь есть несколько самых распространенных нарративных стратегий: одна из них — когда в центр повествования помещается персонаж, который становится «символом геноцида», — как, например, Комитас, герой «Альтер Эго» (2015) Вигена Чалдраняна. Другой вариант — когда выстраивается связующий нарративный мост между настоящим и трагическим прошлым, как в «1915» (2015) Гарина Ованнисяна. Был момент, когда казалось, что после 2015 года тема геноцида иссякнет как источник вдохновения армянских кинематографистов, однако с тех пор эта тема практически постоянно возвращалась в кинотеатры. Любопытно, однако, что этим возвращением она обязана кинематографистам старшего поколения. Например, этой теме посвящен один из эпизодов в фильме «Длинная ночь» (2018) Эдгара Багдасаряна; в «Землемерах» (2018) Сурена Бабаяна также рассказывается история о последствиях геноцида. Впечатляющим успехом на фестивалях отмечен фильм Инны Саакян «Рассвет Авроры» — документально-анимационный гибрид о судьбе Авроры Мардиганян, пережившей геноцид. Чудом избежав кровавой бойни, Аврора оказывается в США и в 1918 году снимается в фильме о геноциде армян — самом первом в истории, идущем параллельно с благотворительной кампанией. Она надеется, что вырученные деньги помогут спасти армянских сирот, потерявших родителей из-за геноцида. Сегодня «Рассвет Авроры» демонстрируется в армянских кинотеатрах.
Подводя итог, можно заметить, что современное армянское кино сосредоточено на тех же темах, которые привлекают внимание армянского общества в целом: революция, геноцид, Арцах и войны на его территории, женская проблематика. Разумеется, все эти темы не теряют актуальности и разговор о них должен продолжаться, но хотелось бы еще увидеть другие «обыкновенные» истории отдельных людей, через которые можно исследовать разные слои общества, до сих пор не попавшие в объектив, вести разговор о современной молодежи, о проблемах идентичности и принадлежности. В нынешнем кинематографе иногда создается впечатление, что всех этих проблем не существует, и из-за этого фильмам, которые сегодня к ним подбираются, пока не хватает ни универсальности, ни объемности в подходе к материалу.
В авторском кино одним из самых заметных событий этого года стал показ нового фильма Артавазда Пелешяна «Природа» (2020) в ереванском кинотеатре «Москва». Фильм демонстрировался в Ереване всего один раз после премьеры в Париже и появления на нескольких международных кинофестивалях. Вход был бесплатным, и, хотя в интернете уже можно найти пиратскую копию фильма, в зале — даже в проходах между рядами — не осталось ни одного свободного места. Сотни людей пришли посмотреть новый фильм, созданный титаном армянского кино, и были счастливы, несмотря на то что многим из них пришлось сидеть на полу. Это еще один выразительный штрих к разговору о «курице и яйце» — о зрительском спросе и фильмах-«невидимках». Конечно, в данном конкретном случае мы имеем дело с особой ситуацией, но все же можно предположить, что зрителю было бы интересно посмотреть и другие фильмы, однако у нашей киноиндустрии есть еще много проблем, которые предстоит решить. Сегодня многие из этих фильмов все еще ждут своего зрителя, которому они остаются не видны — совсем так же, как и великолепное здание ереванского кинотеатра «Москва», надежно спрятанное за кричащими рекламными щитами.
[∗] Город, расположенный на северо-западе Армении, на границе с Азербайджаном, который постоянно оказывается в эпицентре военных действий.
Перевод с английского — Кун
Напярэдадні Невядомага беларуская пісьменніца гуляецца з Мінулым
20 December 2023On the eve of the unknown the Belarusian writer is playing with the past
20 December 2023Im Angesicht der ungewissen Zukunft spielt eine belarussische Schriftstellerin mit der Vergangenheit
20 December 2023Накануне Неизвестного беларуская писательница играет с Прошлым
20 December 2023Ռուսաստանն օգտագործել է Լեռնային Ղարաբաղի հակամարտությունը որպես իր աշխարհաքաղաքական շահերն առաջ մղելու սակարկության առարկա
12 December 2023Russia used the Karabakh conflict as a bargaining chip to advance its geopolitical interests
12 December 2023Wie Russland im Spiel um seine eigenen geopolitischen Interessen den Berg-Karabach-Konflikt als Trumpf nutzte
12 December 2023Как карабахский конфликт стал разменной монетой в российских геополитических играх
12 December 2023ამბავი ქართული პოსტკონსტრუქტივიზმისა
11 December 2023The history of Georgian post-constructivism
11 December 2023Die Geschichte des georgischen Postkonstruktivismus
11 December 2023История грузинского постконструктивизма
11 December 2023