Искусство возможного

Быть здесь и сейчас

«Будь здесь и сейчас». Так называлась знаменитая книга одного из духовных гуру 60-х, профессора психологии Рама Дасса (в миру Ричард Альперт). Возможно, проблема значительной части современного армянского общества в том, что нам не удается «быть здесь и сейчас». Что с нами происходит и что нам надо делать? Для ответа на эти вопросы мы должны сосредоточиться на текущей ситуации, понять и принять ее («принять» не означает «смириться») и действовать, исходя из обстоятельств, не прячась от реальности, как бы она ни была нам неприятна. Для бегства от нее существует множество уловок, к которым мы часто — сознательно или неосознанно — прибегаем. Примеров тому в армянском обществе множество: призывы политиков, выступления экспертов и лидеров общественного мнения, посты в соцсетях. Похоже, многие закрывают глаза на те реалии, в которых оказались Армения и Арцах в последние годы. Пытаются сохранить мифы, стереотипы, представления, с которыми мы жили несколько десятков лет и под влиянием которых сформировалась наша внешняя политика. Мифы и стереотипы, результатом которых стал кризис, который мы переживаем сегодня.

Конструктивные отмазки

В очередной раз представилась возможность убедиться в этом после недавних заявлений премьер-министра РА (Республики Армения): Никол Пашинян заявил, что Армения готова признать территориальную целостность Азербайджана площадью 86 600 квадратных километров при условии, что Азербайджан признает Армению площадью 29 800 квадратных километров. Это выступление последовало за заявлением Шарля Мишеля после встречи в Брюсселе, где присутствовала аналогичная формулировка.

Заявления Мишеля и Пашиняна вызвали бурную реакцию в армянских соцсетях и СМИ. Такая реакция была предсказуема: за три десятилетия ни один лидер РА не делал подобного заявления — но и заявлений об обратном тоже не было. Ни Тер-Петросян, имевший репутацию дипломата, ни Кочарян, считавшийся «ястребом», ни известный любитель шахмат Саркисян, ни Пашинян, часто обвиняемый в популизме, — никто из них никогда не заявлял о признании независимости Арцаха. Позиция РА в отношении статуса Арцаха всегда продолжала оставаться не до конца ясной, и ее можно было интерпретировать как угодно, чем руководство РА всегда и пользовалось. В дипломатии это называется конструктивной двусмысленностью, на ереванском уличном языке 90-х — «отмазками».

Заявление Пашиняна по большому счету не стало новостью. Уже с весны 2022 года он транслировал эту мысль, используя менее четкие формулировки, которые допускали различные интерпретации.

Так, в апреле 2022 года он заявил, что международное сообщество предлагает «понизить планку наших требований по статусу Нагорного Карабаха». В это время на улицах Еревана проходили демонстрации оппозиции. Продлившись несколько месяцев, они ни к чему не привели — но очевидным стал тот факт, что оппозиция не может или не хочет брать власть.

В сентябре 2022 года, после широкомасштабного нападения Азербайджана на международно признанные границы Армении, Пашинян заявил в Национальном собрании, что готов подписать документ с Азербайджаном, если этот документ гарантирует неприкосновенность 29 800 квадратных километров территории Армении. Оппозиция вновь организовала демонстрацию, тысячи людей собрались на митинг с почти молниеносной скоростью, но очень скоро протесты стихли.

Борьба за власть и карабахский вопрос

Наконец, в мае этого года, одновременно с брюссельским заявлением и последними выступлениями Пашиняна, вновь активизировалась внутриполитическая жизнь Армении. В числе ключевых событий — попытка похищения сына премьер-министра, Ашота Пашиняна, предпринятая при участии членов семей солдат, погибших во время войны 2020 года, и уличные акции, а также митинг в Корнидзоре, в Сюнике, организованный парламентской оппозицией.

Однако на этот раз борьба оппозиции закончилась, едва начавшись. Когда Гаянэ Акопян, обвиняемую в похищении Ашота Пашиняна, задержали по решению суда, ее защитники прекратили участие в деле. В их заявлении было сказано, что «события последних дней произошли полностью на ваших глазах, так что не будет ничего удивительного в том, что мы считаем, что правовые инструменты для эффективной защиты госпожи Гаянэ исчерпаны». (Кажется, что наоборот — именно в таких условиях они должны были проявить свои правозащитные способности в полной мере.) Митинг в Корнидзоре также ни к чему не привел.

Возникает вопрос. Как получилось, что оппозиция не смогла или не захотела использовать карабахский вопрос для реальной борьбы за власть? Десятилетиями считалось, что этот вопрос — ключевой для внутриполитической жизни Армении. Он помогал политикам прийти к власти — но и становился причиной ее потери. Многие помнят, что в 1988-м руководитель советской Армении Карен Демирчян лишился власти после того, как сказал собравшимся на площади людям: «Карабах не в моем кармане, чтобы я его вынимал и отдавал вам». Пришедшие к власти на волне карабахского движения АОД и сам Левон Тер-Петросян потеряли власть, когда попытались предложить обществу компромиссное решение конфликта. В то время подобное считалось чуть ли не изменой Родине, и «силовая» часть команды Тер-Петросяна во главе с министром обороны Вазгеном Саргсяном вынудила его уйти в отставку. Пришедшие к власти Роберт Кочарян и Серж Саргсян хорошо усвоили уроки своих предшественников и внутри Армении никогда не говорили о компромиссах по карабахскому вопросу, на международных переговорах обсуждали варианты решения, предполагающие передачу семи районов Азербайджану, но не признание независимости Арцаха.

Много шума — и ничего

Сейчас Никол Пашинян идет против сложившейся годами традиции — но ничего не происходит. Много шума в СМИ, в соцсетях, выступления людей с различными политическими взглядами, политиков, экспертов, интеллигенции — словом, как сказал бы советский писатель Евгений Шварц, «лучших людей города». Казалось бы, идеальная возможность для оппозиции выйти на улицы и свергнуть «антинародное» правительство «предателей» и «пораженцев». Как написал в соцсетях один разгневанный пользователь, повторяя слова Пашиняна, сказанные во время революции 2018 года, «власть лежит на улице, остается только пойти и забрать ее». Но кроме шума ничего не происходит. Подобный сценарий повторялся с весны 2022 года трижды. И каждый раз оппозиция, вместо того чтобы взять лежащую на улице власть, ограничивалась тем, что можно назвать мышиной возней или имитацией бурной деятельности.

Кто-то может возразить, что лидеры оппозиции Роберт Кочарян и Серж Саргсян настолько дискредитированы, что за ними никто не пойдет. С этим трудно спорить. Но, во-первых, не стоит забывать: в 2021 году за ними последовала четверть армянских избирателей, большинство из которых было готово забыть о дореволюционном прошлом, надеясь, что эти люди, позиционировавшие себя в роли «сильных лидеров», совершат прорыв в разрешении армяно-азербайджанского конфликта. Во-вторых, если «бывшие» окончательно дискредитировали себя — это ли не прекрасная возможность новым лицам громко заявить о себе? Если бы речь шла о другой постсоветской стране, можно было бы сказать, что у оппозиционеров нет доступа к СМИ, но в Армении этот аргумент давно не работает: в Армении нет недостатка в СМИ, критикующих правительство, и они с удовольствием выпускают в эфир противников Пашиняна. Основным источником информации в Армении сегодня является не телевидение, а интернет. Если сомневаетесь, поищите в интернете Вардана Гукасяна, также известного широкой общественности как «Дог».

Значит, проблема в другом.

Без альтернативы

Так почему же оппозиция, старая, нынешняя и будущая, не использует заявления Пашиняна для его свержения? Недовольные Пашиняном пользователи задавались этим вопросом в социальных сетях и не нашли ответа.

У меня есть ответ — столь же очевидный, сколь и неприемлемый для многих в Армении. И политические элиты, и подавляющее большинство народа Армении прекрасно понимают, что путь, по которому идет Пашинян, почти не имеет альтернатив. Они существуют, но очевидным образом связаны с намного более серьезными рисками, чем то, что делается сегодня. Любой лидер со своей политической командой, оказавшись сегодня у власти, вынужден будет делать почти то же самое, что делают Пашинян и «Гражданский договор». Могут быть различия в тактике. Могут быть различия в декоре: политик может лучше владеть русским или английским языком, иметь более тесные отношения с элитами России или Запада, лучше или хуже общаться со СМИ. Но в конечном итоге будет сделано то же самое. Или не будет — и тогда Армению ждут новые бедствия.

И здесь мы подходим к ответу на вопрос, почему оппозиция не только не может, но и, скорее всего, не хочет занять место Пашиняна. Свергнув Пашиняна и разыграв национал-патриотическую карту, оппозиция встанет перед дилеммой. Либо проводить политику, соответствующую заявленной риторике, и вести страну к катастрофе — либо менять политический курс и делать именно то, что сегодня делает Пашинян. Оппозиция закономерным образом лишится соратников, которые ей помогали. Но гораздо важнее тот факт, что сегодня власть вынуждена брать на себя все опасности и риски, которыми полон путь, выбранный Пашиняном. Так зачем оппозиции брать на себя такую ответственность, если достаточно подождать, пока Пашинян сделает всё, что должно сделать? А потом, когда необходимые бумаги будут подписаны, оппозиция вернется на политическую арену и снова попытается взять власть.

Так каков же путь, которым сегодня был бы вынужден следовать любой руководитель Армении? И почему этому пути нет альтернативы? Ответить на этот вопрос на самом деле довольно просто, если суметь отвлечься от наших каждодневных споров и постараться увидеть общую картину. А общая картина выглядит следующим образом. Постараемся изложить ее максимально просто и лаконично, не вдаваясь в подробности. И самое главное, следуя совету Рама Дасса, попробуем сосредоточиться на настоящем, не обсуждая, почему это произошло, кто виноват, можно ли было этого избежать и т.д.

Холодный мир

Итак, постараемся представить ситуацию в общих чертах. У Армении конфликт с Азербайджаном. Азербайджан больше Армении по территории, населению и ресурсам, а самое главное, у него есть могущественный союзник — Турция. Раньше фактор Турции уравновешивался фактором России, которая считалась гарантом безопасности Армении. Однако сегодня Россия не хочет или не может выполнять эту функцию. Более того, Россия даже не в состоянии поставлять оружие в Армению. К тому же Россия становится всё более токсичной в международных отношениях. Российские миротворцы в Арцахе явно не хотят или не могут сопротивляться агрессивным шагам Азербайджана, и их будущее присутствие в Арцахе остается под вопросом.

Кто может заменить Россию? Запад, похоже, готов в какой-то мере взять на себя функцию гаранта безопасности Армении, но только при условии, что мы должны найти общий язык и заключить мирное соглашение с соседями. Пока не совсем ясно, насколько далеко Запад готов пойти в этом вопросе. Создается впечатление, что Запад готов стать гарантом мирного соглашения, а в некоторых вопросах даже готов оказать политическое давление на наших соседей, чтобы они не требовали слишком многого, в частности, в вопросах границ Армении и так называемого «коридора». В оптимистическом сценарии Запад может помочь предотвратить этническую чистку в Арцахе, хотя пока не ясно, как именно. Иран также готов помочь нам в некоторых вопросах, в частности, в обеспечении безопасности Сюника. Но поддержка Запада и Ирана не пойдет дальше этого, даже при самом оптимистическом сценарии. Проще говоря, ни Россия, ни Запад, ни Иран, ни любые другие международные игроки не готовы быть нашими союзниками в борьбе не на жизнь, а на смерть против Азербайджана и Турции, а уж тем более не готовы поддержать независимость Арцаха.

Справедливости ради следует сказать, что помимо рисков, опасностей и необходимости болезненных уступок в этой ситуации есть и возможности. Пока что внутриармянский разговор сосредоточен на рисках и опасностях. И если в случае с оппозицией это в определенном смысле логично, тот факт, что Пашинян и его команда тоже остаются в рамках этого дискурса — результат неэффективной коммуникационной стратегии правительства. Как бы то ни было, пока Армении удается избежать новой войны и сохранять нейтралитет в контексте войны в Украине, перед нами открываются новые возможности. Так, в 2022 году в Армении был не только беспрецедентный экономический рост, но и беспрецедентная иммиграция, причем мы до сих пор не осознаем в полной мере, какие перспективы она открывает перед нашей страной. И, пожалуй, самое главное — сегодня перед Арменией открывается опция выйти из неоколониальной зависимости от России и стать действительно независимой и суверенной страной.

Это же относится к тому потенциалу, который откроется, если отношения с Азербайджаном и Турцией будут переведены из формата войны — иногда гибридной, иногда «горячей» — хотя бы в формат «холодного мира». Мы так долго живем в условиях «горячей» или «холодной» войны, что уже не верим в возможность реального мира. Может быть, поступаем правильно, что не верим. Но не будем забывать и о том, что мир и наш регион меняются, и эти изменения могут коснуться и наших стран, и «холодная», а иногда и горячая война может смениться как минимум «холодным» миром. Конечно, на большее сегодня надеяться сложно — даже в случае самого оптимистического сценария. Но даже вынужденный и навязанный извне мир откроет новые пути для всех стран региона. И речь идет не только об открытых дорогах, торговле, инвестициях, но и о новых горизонтах социального и культурного развития.

Три пути

Итак, что может и чего не может делать Армения в этой ситуации — с учетом всех рисков и возможностей? Существует три пути: пойти на новое противостояние, попытаться заморозить ситуацию и попытаться разрешить конфликт. Начнем с самого очевидного.

Совершенно ясно, что крупномасштабных военных столкновений следует избегать, поскольку в условиях сложившегося баланса сил могут быть реализованы весьма негативные сценарии — в том числе оккупация новых участков международно признанной территории Армении и этническая чистка оставшегося в Арцахе армянского населения. Конечно, может возникнуть ситуация, при которой война станет неизбежной. Мы должны быть готовы и к такому сценарию, но очевидно, что это самый опасный сценарий. И любой шаг, приближающий войну, по меньшей мере контрпродуктивен — например, жесткая риторика, как бы она ни нравилась части населения Армении. Кроме того, даже в случае военного сценария поддержка международного сообщества в прекращении войны будет более вероятной, если всем сторонам будет ясно, что инициатором войны является не Армения. Вроде бы всё это простые истины, но каждый раз, когда Алиев прибегает к новой провокации, в Армении можно услышать мнение, что подобные шаги Алиева — это якобы последствия «повестки мира», заявленной Пашиняном.

Другой путь — заморозка конфликта. Этому подходу нельзя отказать в определенной логике. В соответствии с ней любое решение конфликта будет несправедливым и в большей степени будет отражать интересы Азербайджана. Можно предположить, что ситуация изменится, и если нам удастся заморозить ситуацию сегодня, то через два, пять, десять лет решение конфликта будет более справедливым и взвешенным. Но возникает вопрос: что делать, если ситуация вдруг изменится в неблагоприятную для нас сторону? Во-первых, трудно не заметить, что в прошлом попытки Армении заморозить конфликт приводили к тому, что позиции Азербайджана укреплялись, а наши слабели. Во-вторых, сегодня у нас нет ресурсов для заморозки конфликта в благоприятной для нас конфигурации условий. Заморозить ситуацию означало бы опереться на Россию, а сегодня Россия находится в кризисе и не готова быть гарантом заморозки ситуации (что практически официально было зафиксировано по итогам встречи в Сочи осенью 2022 года). Наиболее вероятным результатом попыток заморозки конфликта будет либо временная отсрочка этнической чистки Арцаха, либо более медленный и «мягкий» способ ее проведения — по согласованию с российскими миротворцами, без лишнего шума и жестокости, что в конечном итоге выгоднее Алиеву. Мы уже видели, как это происходит от Хцаберда до Паруха и установки КПП в Лачинском коридоре. Полагаться на этот сценарий сегодня было бы довольно опасно.

Так что же остается делать Армении? Работать над разрешением конфликта, устанавливая более или менее реалистичные цели:

● Восстановление территориальной целостности Армении, освобождение оккупированных территорий.

● Установление подлинной независимости и суверенитета Армении, преодоление неоколониальной зависимости от России.

● Гарантии международной безопасности, желательно включающие вступление Армении в международные структуры безопасности, что сделает невозможным новое нападение Турции и Азербайджана в долгосрочной перспективе.

● Реформа государственных институтов, в частности, создание независимых и эффективных институтов безопасности (что трудно представить без реализации двух предыдущих целей).

● Сохранение населенного армянами Арцаха, установление в Арцахе такого статуса, который позволил бы армянам продолжать жить в Арцахе без угроз безопасности и ограничений свободы.

Пути достижения этих целей более или менее очевидны, хотя реализация их очень сложна. В первую очередь нужно продолжать диалог с Азербайджаном и Турцией, в основу которого Армения должна поставить необходимость достижения справедливого и прочного мира на основе соблюдения международного права и прав человека. Провокационным заявлениям и угрозам Турции и Азербайджана следует противопоставить не такую же жесткую риторику, а концепцию, основанную на демократических ценностях, избегающую языка силы и насилия, основанную на ценностях прав человека и мира. Это не только будет понятно международному сообществу, но и в какой-то степени лишит Азербайджан и Турцию повода начать новую войну или предпринимать другие враждебные действия.

Если готовность к мирному диалогу найдет отклик в Азербайджане и Турции, это может стать основой для реального урегулирования конфликта и мира в регионе. Конечно, учитывая характер режимов Эрдогана и Алиева, вполне возможно, что этого не произойдет. Однако не следует недооценивать влияние дискурса мира на соседние общества, особенно если в этом направлении будут активно работать международные посредники. Во-вторых, даже если Эрдоган и Алиев продолжат считать Армению врагом, то и в этом случае риторика, основанная на идеях мира и диалога, будет приносить пользу. Она послужит нескольким целям: сохранит переговорный процесс, не допустит развязывания алиевским режимом новой полномасштабной войны и покажет международному сообществу, что Армения стремится к миру. Конечно, этот диалог и даже подписание какого-либо документа не являются стопроцентной гарантией мира. Но как минимум диалог с Турцией и Азербайджаном снижает вероятность насилия, новых инцидентов и войны, поэтому Армения должна его продолжить.

Другое направление — работа с Западом и Россией. Очевидно, что Армении нужна поддержка Запада, чтобы избавиться от неоколониальной зависимости от России. Без этой поддержки решить такую задачу невозможно. С другой стороны, также очевидно, что Россия скорее всего продолжит играть важную роль в регионе, и конфликт с Россией имел бы слишком высокую цену для нашей страны. Поэтому избавление от этой зависимости не означает, что Армения должна выступать как враг России.

Избавиться от неоколониальной зависимости России и при этом сохранить прагматичные отношения с Россией — достаточно сложная задача. Но похоже, что многие из так называемых «союзников» России стремятся именно к этому — в том числе тот же Азербайджан или партнеры Армении по ЕАЭС, Казахстан и Кыргызстан. Сегодня Армения тоже идет по этому пути, и это не только и не столько выбор правящей элиты, сколько объективная необходимость.

Наконец, третье направление — самое сложное: борьба за права и безопасность арцахских армян. Вопреки часто звучащим комментариям, признание территориальной целостности Азербайджана не означает отказа от защиты прав армян Арцаха. Фактически это означает переформулировку сути арцахской проблемы, суть которой не в борьбе армянского и азербайджанского национальных проектов за определенную территорию, а в вопросе обеспечения безопасности, свободы и благополучия людей, проживающих на этой территории. Вопрос о статусе региона должен быть поднят, но должен исходить из вопроса о правах, а не наоборот. В то же время необходимо реально подходить к ситуации и понимать, что достижение желаемого статуса Арцаха может быть проблемой не сегодняшнего и даже не завтрашнего дня — сегодня первоочередной задачей является достижение такой ситуации в Арцахе, которая позволит ему сохраниться в качестве населенной армянами самоуправляемой территории.

Конечно, всё это легче сказать, чем сделать. Но необходимо попытаться. И любое руководство Армении, которое руководствуется интересами Армении, обречено идти по этому пути. Похоже, весомая часть армянского общества также уже не готова руководствоваться патриотическими лозунгами и ждет реальных, прагматичных решений. К сожалению, эта зрелость далась армянскому обществу очень дорогой ценой. Но сама по себе эта зрелость внушает надежду.