
Няскончаная гісторыя
Зіма будзе доўгая, але можна не даць адзін аднаму змерзнуць
4 October 2023
В своей статье основательница НКО «Центр социальной справедливости», доцент Государственного университета Ильи Тамта Микеладзе анализирует структуру власти правящей партии Грузии «Грузинская мечта» и олигархической системы Бидзины Иванишвили. Она показывает, как под властью «Грузинской мечты» Грузия сползает к гибридному авторитаризму, и демонстрирует десять признаков аккумулирования власти и эрозии демократии.
ქართული English Deutsch Русский
В то время как Российская Федерация продолжает вести жестокую войну в Украине, изменения во внутренней и внешней политике Грузии становятся настолько очевидными, что их больше нельзя игнорировать. Мы видим усиление авторитарных тенденций, кризисные явления, отрицательную динамику во внешней политике страны, а также — тревожные признаки отказа «Грузинской мечты» от приверженности европейским устремлениям Грузии. Эти негативные изменения проявились, когда «Грузинская мечта», правящая партия Грузии, политическая организация, некогда строившаяся как коалиция, достигла предельной гомогенизации и в конце концов утратила ресурс внутреннего разнообразия и равновесия. У экспертного сообщества и в обществе в целом появилось ощущение, что «Грузинская мечта» окончательно срывает с себя маску.
Грузинское общество будоражат вопросы и подозрения: непонятно, куда идет страна. Эти вопросы слышны на улицах, на митингах и демонстрациях, в университетах, во дворах и в квартирах. Почему правящая партия каждый день подвергает нападкам представителей ЕС и распространяет теории заговора о «глобальной партии войны» (т.е. о Западе), пытающейся подтолкнуть Грузию к военным действиям против России, причем делает это в тот самый момент, когда столь близок долгожданный исторический шанс стать частью новой волны расширения ЕС (вместе с Молдовой и Украиной)? Можно ли найти оправдание тому, что грузинские власти вступают в политический конфликт с руководством Украины, удваивают объем торговли с Россией и приветствуют возобновление прямого авиасообщения с Москвой, в то время как страны-члены ЕС ужесточают экономические санкции против России и увеличивают поддержку Украины? Чем объясняется нежелание правительства Грузии вернуть в глобальную геополитическую повестку вопрос о российской оккупации грузинских регионов и о военном, политическом и человеческом ущербе, нанесенном Грузии Россией? Чем объясняется нежелание правительства Грузии назвать Россию врагом — сейчас, когда в стадии становления находится новая архитектура европейской безопасности? Почему правящая партия инициировала разработанный по российскому образцу закон об иностранных агентах, который грозил ограничением свободы общественных организаций и СМИ? Зачем было премьер-министру Грузии — всего за несколько месяцев до принятия решения о предоставлении Грузии статуса кандидата на вступление в ЕС — выступать с гомофобным заявлением на Конференции консервативных политических действий в Будапеште, организованной Виктором Орбаном, которого называют «головной болью» ЕС? Что могло побудить грузинские власти отойти от конструктивного диалога с оппозицией и гражданским обществом, вместо того чтобы заниматься реализацией 12 рекомендаций Еврокомиссии, выполнение которых является предварительным условием получения статуса страны — кандидата в ЕС?
У грузинского общества нет однозначных ответов на эти вопросы. Одни уверены, что «Грузинская мечта» стремится таким образом сохранить политическую и экономическую власть. Другие считают, что правящая партия следует глобальному тренду углубления авторитаризма (который особенно отчетливо наблюдается в соседних с Грузией странах, таких как Азербайджан, Турция и Россия). Некоторые объясняют решения грузинских властей геополитическими интересами «Грузинской мечты» и предполагаемым союзом Кремля и связанного с Москвой грузинского олигарха Иванишвили. Все три довода являются обоснованными, взаимосвязанными и существенными. Процесс евроинтеграции требует от правящей партии углубления демократических реформ и проведения политики, основанной на консенсусе. И это требование несовместимо со стремлением «Грузинской мечты» во что бы то ни стало удержаться у власти. Кроме того, очевидно, что война в Украине, введение глобальных экономических санкций против России и массовая миграция представителей российского среднего класса в регион создали новые возможности для использования российского рынка.
Анализ торговых отношений между Грузией и Россией показывает, что с начала полномасштабного вторжения России в Украину импорт из Российской Федерации в Грузию в целом увеличился
Для того чтобы приблизиться к ответам на поставленные выше вопросы, необходимо получить полное представление о практиках удержания власти, об инструментах и методах, применяемых «Грузинской мечтой», об особенностях ее модели управления. Предпринимавшиеся ранее немногочисленные попытки описать и теоретически осмыслить практики и структуры власти правящей партии и их неофициальный, неосязаемый и по большей части весьма подвижный характер были малорезультативными.
1. Одна из основополагающих особенностей «Грузинской
2. Важнейшими предвыборными обещаниями «Грузинской мечты» в
Ключевые методы консолидации власти, применяемые «Грузинской мечтой», взяты из авторитарного наследия прежнего правительства. Это демонтаж системы сдержек и противовесов, отсутствие распределения власти и консенсусных практик в парламенте, установление клановости в судебной системе, политизация и безнаказанность правоохранительных органов, слабость органов местного самоуправления и жесткая вертикаль власти, неприкрытая жестокость полиции по отношению к участникам митингов и демонстраций, массовая незаконная слежка за гражданами и противозаконное распространение видеоматериалов с информацией личного характера, жесткий контроль над сектором госслужбы и его периодические чистки. За последние два года в основанных на контроле и репрессиях практиках управления, которые использует «Грузинская мечта», заметно прибавилось интенсивности и произвола, и это ясно указывает на то, что от гибридной демократии Грузия переходит к гибридному авторитаризму.
3. Хотя в первые годы после прихода к власти «Грузинской мечты» правительство не прибегало к открытому насилию и использовало сравнительно мягкие способы управления, оно в то же время терпимо относилось к социальному насилию, предоставляя политический и правовой иммунитет консервативным или открыто пророссийским силам, запугивавшим различные социальные группы (оппозиционеров, СМИ, ЛГБТК+ сообщество, религиозные меньшинства
4. Другой важной характеристикой «Грузинской мечты» является нормализация неформальной власти и неформального влияния, которые в первую очередь сосредоточил в своих руках олигарх Бидзина Иванишвили. Сложив официальные полномочия премьер-министра вскоре после вступления в должность, он стал восприниматься как теневая сверхсила, способная в случае необходимости смягчить любой кризис. Вместе с тем за последние несколько лет Иванишвили потерял доверие общества. Сейчас его рейтинг в опросах общественного мнения заметно уступает рейтингам других лидеров его правительства. И хотя как руководитель, отказавшийся от своих квазисакральных полномочий, он все еще сохраняет сверхвлияние на партию и государственные институты, у него больше нет ресурсов, которые позволили бы ему справляться с кризисными явлениями. Впрочем, этого общество от него больше и не ждет. Потерей доверия может объясняться растущая склонность Иванишвили к репрессиям, которые остаются для правящей партии одним из инструментов удержания власти.
5. Олигархический характер системы, которую выстроила «Грузинская мечта», размывает границы между политическими и частными интересами. В результате эти интересы настолько переплелись между собой, что удержание политической власти стало эквивалентным сохранению личного финансового благополучия. Иванишвили остается на вершине олигархической пирамиды, и от него зависит, приобретут или потеряют фигуры и группы, ее составляющие, политическую и экономическую власть, политические и экономические ресурсы. Остальные либо не имеют доступа к ресурсам, либо объявляются врагами. Если постреволюционное правительство строило свою идеологию на жестком разграничении политической и экономической (рыночной) сфер — что в итоге вылилось в агрессивные формы неолиберальных экспериментов, нуждавшихся в полицейской защите (хотя многие организации выражали озабоченность признаками коррумпированности элит), — то правительство «Грузинской мечты» отказалось от принципа разграничения и возвратило политическую систему к состоянию, традиционному для постсоветских стран.
6. Через 11 лет после прихода к власти правительство «Грузинской мечты» борется за массовую поддержку электората. На этом фоне главной стратегией сохранения власти становится углубление недоверия в обществе и стимулирование его политической и социальной поляризации. «Грузинская мечта» уже несколько лет пытается делегитимизировать всех политических и квазиполитических акторов (оппозицию, СМИ, организации гражданского общества, активистские группы), с тем чтобы исключить возможность укрепления взаимного доверия. Для правящей партии критически важно поддерживать существующий электоральный расклад: по данным исследования Кавказского центра исследовательских
7. Еще одним важным механизмом, который использует «Грузинская мечта» с целью консолидации власти, является политическая инструментализация социальной уязвимости и бедности. Численность бенефициаров программы целевой социальной помощи в период
8. Для того чтобы демобилизовать избирателей, снизить их активный потенциал, правительство «Грузинской мечты» постоянно инструментализирует травмы и страхи, связанные с войной и вооруженными конфликтами. Война в Украине оживила в грузинском обществе воспоминания о военных травмах и разбередило старые раны. С начала российского вторжения в Украину социальные сети захлестнул поток историй о беженцах, об их бедственном положении, о боли, потерях и невосполнимом ущербе, которые приносят людям затяжные конфликты. «Грузинская мечта» уже приступила к инструментализации этих ран. Почти год ключевое послание правящей партии гласит: «Наблюдается всеобщее намерение втянуть Грузию в войну в Украине, “Грузинская мечта” — единственная сила, способная сохранить мир в стране. А для этого необходимы прагматичная политика и нормализация отношений с Россией». В стране, где мира нет ни дня, где российские оккупационные силы задерживают десятки грузинских граждан в селах вдоль линии разделения [с самопровозглашенной республикой Южная
9. Инструментализация консервативных настроений — еще одно эффективное средство удержать власть, которым пользуется «Грузинская мечта». Правящая партия инструментализирует поддержку со стороны Грузинской православной церкви и распространяет политическую гомофобию, нередко с геополитическими коннотациями. Православная церковь, которая в недавнем прошлом в сложных политических обстоятельствах выступала в роли медиатора, превратилась в институт предельно лояльный правительству. На первый взгляд, изменение роли Церкви объясняется ее внутренним кризисом и «естественной» близостью консервативного популизма «Грузинской мечты» руководству Грузинской православной церкви. Но, возможно, его реальная причина кроется в механизмах жесткого контроля, навязываемого Грузинской православной церкви правительством. Информация, ставшая достоянием общественности два года назад, свидетельствует о том, что власти осуществляли постоянную слежку за духовенством, прослушивание и незаконное хранение записей личных разговоров священников, что было использовано в качестве эффективного инструмента давления и контроля.
10. Консервативный антилиберальный популизм «Грузинской мечты» соответствует парадигме новых авторитарных режимов. Он эксплуатирует эффект воображаемого большинства и по своей сути антиплюралистичен. Любого критика властей объявляют врагом государства и Церкви, экстремистом, не заслуживающим ни уважения, ни политического существования. Действия, направленные на демонизацию оппонентов, приводят к таким последствиям, как жестокие нападения, запугивание и даже гибель неугодных. Власти сумели мобилизовать все страхи, аффекты и обиды, сделав их частью пропаганды при помощи политтехнологий, которые благодаря монополии
Режим, установленный «Грузинской мечтой», несомненно, можно охарактеризовать как гибридный авторитаризм, основанный на логике консолидации власти, аккумулирования экономических ресурсов в политических целях и на логике популизма. Такая структура управления приобретает патримониальную форму вследствие массированного неформального влияния на общество с катастрофическими последствиями не только для демократии и институциональной политики, но и для публичной сферы, политических свобод и самоорганизации, слабеющих и сужающихся с каждым днем. Новая волна популистской риторики воспроизводит язык и логику новых авторитарных режимов, которые опираются на антиэлитистские и антиплюралистские настроения и позиционируют действующую власть как единственную силу, по-настоящему выражающую волю большинства. Эта риторика заслоняет и маскирует проблему легитимации правящей партии и того, что ее интересы находятся в противоречии как с экономическими интересами большинства, так и с геополитическим (евроатлантическим) выбором
На поставленный ранее вопрос, являются ли негативные тренды последних лет следствием внутриполитического кризиса и действий, направленных на удержание власти, или их стоит отнести на счет внешнеполитических изменений, ответить непросто. Многие факторы, определяющие эти тренды, причины и следствия последних, возможно, ускользают от наблюдателя, теряются в лабиринте неформальной политики. Но даже не имея ясного представления об иерархических причинно-следственных связях, в данном случае можно утверждать, что последствия изменений, о которых идет речь, будут катастрофическими для хрупкой грузинской государственности. Они вызовут эрозию демократии и изменят политическую географию страны, если только грузинское общество не возьмет дело в свои руки и само не остановит эти процессы.
Зіма будзе доўгая, але можна не даць адзін аднаму змерзнуць
4 October 2023The winter will be long but we can keep each other warm
4 October 2023Зима будет долгой, но можно не дать друг другу замерзнуть
4 October 2023Catastrofa toponimică la care a fost supus Chişinăul pe parcursul secolului ХХ
2 October 2023How Chişinău Became an Epicenter of a Toponymic Disaster in the Twentieth Century
2 October 2023Как Кишинев стал местом топонимической катастрофы в ХХ веке
2 October 2023Արամ Պաչյանի նոր էսսեն՝ հիշողության, մոռացության և այսօրվա հանրային եւ մշակութային տրավմաների մասին։
26 September 2023Aram Pachyan speaks about memory, oblivion and the traumas of modernity
26 September 2023Арам Пачян о памяти, забвении и травмах современности
26 September 2023დამოუკიდებელი ქართული კინოს ისტორია და გამოწვევები
25 September 2023The history and challenges of independent Georgian cinema
25 September 2023История и вызовы независимого грузинского кино
25 September 2023