Между свободой и подчиненностью

1990-е годы: становление грузинского независимого кино

Новое грузинское кино начало формироваться в начале 1990-х годов, когда молодая республика на окраине распавшейся советской империи встала на путь независимого политического и культурного развития. Гражданская война в Тбилиси (1991–1992), войны в Абхазии (1992–1993) и Цхинвальском регионе/Южной Осетии (1990–1992) дестабилизировали Грузию политически и экономически. От имперского и колониального влияния Москвы в этот период дистанцируется не только грузинская политика, но и грузинская культура. Хотя в истории грузинского советского кино есть выдающиеся фильмы и имена, особенно так называемая «новая волна» 1960-х — 1970-х годов, тем не менее после обретения независимости новое грузинское кино начало открывать для себя более разнообразные темы и формы. Если в условиях советской цензуры грузинские кинематографисты выработали специфический киноязык и творческие механизмы для обхода структур тотальной цензуры, то после обретения независимости грузинское кино обрело новые международные и транснациональные связи, не утратив при этом своей специфики. Если представители старшего поколения кинематографистов (Лана Гогоберидзе, Отар Иоселиани, Мераб Кокочашвили, Тенгиз Абуладзе, Эльдар Шенгелая, Серго Параджанов, Александр Рехвиашвили и др.) в своих фильмах вуалировали критику советской диктатуры с помощью поэтического образного языка, комплексной метафорики, иносказательных форм (эзопов язык) и острой сатиры, кино независимой Грузии начинает разрабатывать новый киноязык. Грузинские киноведы часто говорят о «цензуре как благодати» (Георгий Гвахария), что как нельзя лучше характеризует советско-грузинскую кинотрадицию.

После распада Советского Союза в киноиндустрии Грузии наступает кризис, связанный с резким разрывом с централизованной советской киносистемой и неожиданной свободой от цензуры.

В подтверждение тезиса о том, что грузинские кинематографисты в условиях политической нестабильности все же сумели заложить основы нового грузинского артхаусного и экспериментального кино, можно привести несколько примеров. Среди них — фильмы Дито Цинцадзе, эмигрировавшего в Германию во время войны в Абхазии и дебютировавшего в 1991 году короткометражным игровым фильмом STUMREBI («Гости»), а затем получившего «Серебряного леопарда» на кинофестивале в Локарно за фильм ZGVARZE («На пределе», 1993). Тема Цинцадзе — назревающая гражданская война в Грузии. Многие герои фильма вскоре погибнут на войне в Абхазии. Участие в съемках спасет жизнь некоторым из них. «Снимать было легко, потому что никто ничего не играл», — говорит режиссер в одном из интервью. Во время войны проявляется и весьма прагматичный подход к киноэстетике — чередование цветных и черно-белых кадров объясняется нехваткой пленки. Именно здесь намечается разрыв с традициями советского кино. Иносказательный поэтический язык сменяется интенсивным анализом конкретных, актуальных тем в гибридном, художественно-документальном жанре: «Грузинское кино раньше было наполнено юмором и поэзией. Мы привнесли совершенно другие темы, гораздо более жестокие и кровавые. Фильмы стали жестче и затрагивали те вопросы, о которых раньше никто не говорил». (Дито Цинцадзе).

В ряду новаторских работ следует упомянуть и снятый в любительской эстетике фильм Гио Мгеладзе. Короткометражный художественный фильм ARA, MEGOBARO («Нет, друг»), завершенный в 1993 году, повествует о судьбе молодых людей из Тбилиси, которые погибают в бандитских разборках и из-за злоупотребления наркотиками. Это меланхоличный и грустный портрет эпохи, визуальная память о столице Грузии и ее жителях.

В целом фильмы этого периода затрагивают прежде всего проблемы деморализации личности, ее изолированности, отчужденности — и хаоса, в котором пребывает молодое независимое государство. Криминальные группировки, наркомафия, а также вновь появившиеся религиозные и этнографические темы отражают именно этот кризисный период в грузинском кино.

В это же время грузинские фильмы добиваются первых успехов на международных кинофестивалях: например, полнометражный фильм Темура Баблуани UUDZINARTA MZE («Солнце неспящих», 1992) получает «Серебряного медведя» на Берлинале в 1993 году. Лана Гогоберидзе также снимает свой первый полнометражный свободный от цензуры фильм VALSI PECHORAZE («Вальс на Печоре», 1992), обращаясь к травматической истории своей семьи, ставшей жертвой сталинских репрессий. В это же время грузинский режиссер Нана Джорджадзе сняла совместный грузино-французский фильм SHEKVAREBULI KULINARIS 1001 RECEPTI («Тысяча и один рецепт влюбленного кулинара», 1996). Это был первый фильм, номинированный на премию «Оскар» от имени независимой Грузии. Еще в советское время такие режиссеры, как Нана Джорджадзе, внесли важный вклад в борьбу с советской цензурой. Ее фильм MOGZAUROBA SOPOTSHI («Путешествие в Сопот», 1980), запрещенный цензурой, вышел на экраны семь лет спустя, а впервые был показан на фестивале в Оберхаузене в 1987 году. Полнометражный дебют Джорджадзе ROBINZONIADA, ANU CHEMI INGLISELI PAPA («Робинзонада, или Мой английский дедушка», 1987), также подвергнутый цензуре, получил «Золотую камеру» на Каннском кинофестивале 1987 года. То, что эти фильмы можно было показывать, свидетельствовало об идеологических сдвигах в советской киноиндустрии и стимулировало развитие нового грузинского кино.

Новые институциональные структуры

В 2000-х годах в Тбилиси была создана новая киноинституция. Это позволило преодолеть более чем десятилетний застой в грузинской киноиндустрии. Созданный в 2001 году в составе Министерства культуры и охраны памятников Национальный Киноцентр (в статусе юридического лица публичного права) определяет государственную политику в области кино и оказывает государственную поддержку развитию нового грузинского кинематографа. В отличие от советского и постсоветского Qartuli Pilmi («Грузия-фильм»), деятельность Киноцентра характеризуется наличием прозрачных структур и демократических процедур отбора и поддержки. Как говорит немецкий киновед Ульрих Грегор, начинается (медленный) ренессанс грузинского кино с особым уклоном в сторону документального кино. Наряду с игровыми фильмами именно новое грузинское документальное кино открывает новый этап развития грузинского кинематографа.

Характерным для грузинского кино стал гибридный (художественно-документальный) жанр. Один из ярких примеров этого жанра — фильм Ираклия Паниашвили SERGO GOTORANI («Паршивец Серго») (Паниашвили был режиссером, сценаристом и продюсером фильма). Фильм рассказывает о семье грузинских беженцев из Абхазии, живущих на мусорной свалке. Премьера фильма состоялась на Тбилисском международном кинофестивале в 2009 году и была в основном хорошо принята критиками в Грузии. Однако по большей части он так и остался незамеченным зрителем. Отчасти это можно объяснить его экспериментальной формой и визуальным языком. Рассказчик от первого лица — ребенок, самый младший член семьи, открывает перед зрителем глубоко драматический, неприукрашенный взгляд на жизнь грузинских беженцев из Абхазии, оказавшихся выброшенными из жизни и общества.

В это же время, около 2000 года, начали появляться первые международные кинофестивали. Тбилисский кинофестиваль, начавший свое существование со скудных финансовых ресурсов, впоследствии получил поддержку Центра грузинского кино и Министерства культуры и стал крупнейшим в Грузии. Батумский международный фестиваль артхаусного кино (BIAFF), основанный в 2006 году, проводится ежегодно в сентябре на побережье Черного моря и продолжает традиции черноморских кинофестивалей, таких как кинофестивали в Одессе или Варне. С 2013 года в Тбилиси проводится CinéDOC-Tbilisi — первый международный фестиваль документального кино на Южном Кавказе. Целью фестиваля является «создание сильной региональной идентичности на Южном Кавказе, основанной на общей истории и культурных ценностях». Конкурсная секция «Фокус Кавказ» и питчинг-платформа «Новые таланты Кавказа» создали уникальное творческое пространство для взаимодействия кинематографистов из Армении, Азербайджана и Грузии.

Война 2008 года между Россией и Грузией вновь вызвала кризис в грузинской киноиндустрии, который грузинское кино смогло преодолеть лишь несколько лет спустя. Что касается динамики деколонизации кино в постсоветской Грузии, в конечном итоге окончательный разрыв с российской киноиндустрией произошел гораздо быстрее, чем в других постсоветских республиках. К примеру, даже после аннексии Крыма между Киевом и Москвой продолжали существовать связи в области киноиндустрии, а русский язык долгое время довлел над украинским как языком кино (Иван Козленко). Война 2008 года окончательно разорвала последние культурные связи с бывшим российским центром. Грузинское новое кино окончательно освободилось от имперского культурного доминирования России.

Новое грузинское женское документальное кино

В 2003 году в результате «революции роз» в Грузии сменилась политическая власть. Хотя новая либерально-демократическая система смогла успешно преодолеть десятилетний застой эпохи Эдуарда Шеварднадзе, кризис в киноиндустрии был преодолен не сразу. Наряду с игровым кино, в котором преобладали мужчины, новое лицо грузинскому современному кинематографу придали именно грузинские женщины-документалисты. Молодые женщины-режиссеры, часто имеющие журналистское образование, дебютировали в кино начиная с 2000-х годов. Новое грузинское женское документальное кино напрямую ставит острые социальные вопросы, целенаправленно выводит женщин на первый план повествования, уделяет много внимания общественной сфере, часто вплетая повествование в специфические региональные контексты транснациональных пространств Южного и Северного Кавказа. Центральную роль в этих фильмах играют такие темы, как эмансипация женщин, этнические и религиозные меньшинства, экологические проблемы, а также специфически женский опыт войны и связанный с ним травматический опыт беженства.

Центральной фигурой новой волны грузинской кино стала грузинско-французская режиссер и актриса Нино Киртадзе. После изучения литературы в Тбилиси в 1990-е годы она сначала работала репортером, освещая войны на Кавказе. Одновременно она снималась в фильмах Наны Джорджадзе. В 1997 году она эмигрировала во Францию, а в 2000 году дебютировала в кино, сняв фильм об Эдуарде Шеварднадзе Les trois vies d’Edouard Chevardnadze («Три жизни Эдуарда Шеварднадзе»). Затем последовали документальные фильмы CHECHEN LULLABY («Чеченская колыбельная», 2001) и MILSADENIS MEZOBLEBI («Соседи трубопровода», 2005) о строительстве «Нового шелкового пути» — трубопровода Баку–Тбилиси–Джейхан через курортную Боржомскую долину в Грузии. Эта работа, показавшая сельскую общину в прямом столкновении с интересами крупной международной нефтяной корпорации BP и логикой капитала, положила начало традиции грузинского экологического кино.

В это же время появились первые короткометражные документальные фильмы Саломе Джаши, которая дебютировала в 2006 году короткометражным документальным фильмом MATI VERTMPRENI («Их вертолет») на фестивале DOK в Лейпциге. В 2008 году вместе со своей коллегой Анной Дзиапшипа она основала в Тбилиси независимую продюсерскую компанию «Сакдок». В 2009 году она сняла экспериментальный короткометражный документальный фильм DADUMEBULEBI («Умолкнувшие») в форме кинематографического свидетельства о российско-грузинской войне 2008 года и разрушительных травмах, ей нанесенных. Фильм LIDERI KOVELTVIS MARTALIA («Лидер всегда прав», 2010) повествует о грузинских лагерях «патриотического досуга» и показывает неприкрытую картину идеологической индоктринации.

В 2008 году грузинский продюсер и режиссер-документалист Нино Орджоникидзе основала продюсерскую компанию Artefact Production. Международную известность ей принесла совместная (с Вано Арсенишвили) работа ALTZANEY (2009) (DOK Leipzig 2009; Krakow Film Festival 2010). В настоящее время Нино Орджоникидзе преподает экспериментальное и документальное кино в Тбилиси и руководит мультимедийной платформой Chai Khana, которая производит многоязычные короткометражные фильмы с упором на Южный Кавказ. В фильме INGLISURIS MASTSAVLEBELI («Учитель английского», 2012) Орджоникидзе комментирует инициативу тогдашнего президента Грузии Саакашвили осуществить «лингвистическую революцию» путем привлечения в грузинские регионы иностранных преподавателей английского языка — очередная идея ускоренной модернизации, мало соответствующая реалиям грузинской провинции. В фильме GVIRABI («Тоннель», 2019) Нино Орджоникидзе и Вано Арсенишвили рассказывают о крупном инфраструктурном проекте «Новый шелковый путь», который, проходя по территории Грузии, должен соединить Китай и Западную Европу — при этом разрушая периферийные пространства и экосистемы. Интересы глобального капитала вновь сталкиваются со средой обитания грузинских крестьян на окраинах.

Между независимостью и подчинением — современные кинопротесты

В условиях все еще очень хрупкой демократии вместе с очередной сменой власти в 2012 году изменилась и культурно-политическая динамика грузинской киноиндустрии. За это время Национальный киноцентр утвердился в качестве центральной институциональной структуры и единственной фундаментальной системы поддержки нового грузинского кино. Тем не менее он остается в прямом подчинении Министерства культуры Грузии, которое имеет право самостоятельно назначать директора Киноцентра. В настоящее время Национальный киноцентр в Тбилиси борется за свое независимое институциональное существование. Многолетний директор центра Гага Чхеидзе, удостоенный медали Гете, которую вручает Гете-Институт за вклад в развитие грузинского кино, был уволен в марте 2023 года под предлогом «серьезных недостатков в существующей системе финансового управления». Тбилисский международный кинофестиваль, которым он также руководит, был частично лишен государственного финансирования. Реальной причиной отставки можно считать его решение остановить процесс закупки грузинских кинолент у российского «Госфильмофонда». Центр посчитал нецелесообразным сотрудничать с российской бюджетной организацией на фоне продолжающейся войны в Украине. Увольнение Чхеидзе подписала скандально известный министр культуры Теа Цулукиани, представляющая правящую партию «Грузинская мечта», фактическим лидером которой является Бидзина Иванишвили. После целенаправленного уничтожения Грузинского национального книжного центра министерство объявило о так называемой «реорганизации» Киноцентра. В августе грузинские кинематографисты, продюсеры, сценаристы и другие деятели культуры провели акцию протеста у здания Центра грузинского кино и перед зданием Министерства культуры в Тбилиси. Цель акции — защитить Киноцентр от механизмов государственной цензуры, пропаганды и идеологической индоктринации, с помощью которых правительство Грузии пытается подчинить все культурные учреждения страны собственному партийному влиянию.

Этот процесс начался в прошлом году, после международного успеха документального фильма MOTVINIEREBA («Укрощение деревьев», 2021) Саломе Джаши («Форум» Берлинале, премьера на кинофестивале «Сандэнс», номинация на Европейскую кинопремию). Фильм рассказывает об амбициозном проекте самого богатого человека Грузии по созданию экзотического сада на западногрузинском побережье Черного моря. Бидзина Иванишвили скупает в окрестных селах вековые деревья, перевозит часть из них морским путем и пересаживает в свой частный сад. После критики общественности сад частично открыли для посетителей.

Показы фильма Джаши, критикующего фактического правителя Грузии, были оперативно отменены в тбилисском Доме кино директором Академии кино Грузии Миндией Эсадзе.

Грузинская киноиндустрия и Грузинский ПЕН-центр уже тогда забили тревогу и заявили о первом случае цензуры в истории независимой Грузии. Несколько кинотеатров и культурных пространств проявили солидарность с режиссером и стихийно организовали публичные показы фильма. Попытка укрощения грузинской культуры и кино со стороны государства возобновилась спустя тридцать лет. Фильм «Укрощение деревьев» приобрел новую актуальность на фоне нынешних кинопротестов. Лидер правящей партии Ираклий Кобахидзе в июне публично обрушился на Саломе Джаши и ее документальный фильм, назвав его «позорным» и «абсурдным», одновременно раскритиковав Киноцентр за то, что тот вообще допустил появление подобных проектов.

В ноябре 2022 года грузинские документалисты основали новую платформу под названием DOCA (Documentary Association Georgia). Платформа ставит себе целью сплочение деятелей кино и создание первых независимых структур вне контролируемого государством Киноцентра в будущем. О себе они пишут: «DOCA Georgia работает за независимость, доступность, прозрачность и жизнеспособность киноиндустрии в стране». Новое грузинское документальное кино сегодня сильнее, чем когда-либо, но решающая борьба за независимость грузинского кинематографа в целом еще продолжается.