Свобода слова за границами диктатуры

Не всякая критика — «российская пропаганда»

Недавно я чуть не совершил стратегическую ошибку. Разговаривая с хозяйкой квартиры, которую снимаю в Варшаве, я с энтузиазмом начал рассказывать, как хорошо жить в Польше (если, конечно, закрыть глаза на те трагические обстоятельства, из-за которых я вынужден жить не на родине). Звучало это примерно так: «У нас на окраине города полно магазинов, ресторанов, бассейн, парк, детская зона, спортивные площадки, много разных деревьев, всё красиво и чисто. Когда идешь вечером по центру Варшавы, кругом светло, клубы и рестораны полны людей, столько новых современных зданий, новых музеев, памятников...»

Я еще не завершил эту пафосную речь, как почувствовал, что обращаюсь не к той целевой аудитории. «Жизнь стала ужасно дорогой, яйца подорожали, масло подорожало, транспорт плохой, банковские проценты растут, PiS строит диктатуру», — взволнованно заговорила Регина, и я подумал, что сейчас моя вежливая и приветливая хозяйка поднимет мне квартплату или вообще выселит меня из квартиры. Выслушав ее в высшей степени критические оценки, я стал осторожно оглядываться по сторонам, проверяя, не спряталась ли где-нибудь в кустах съемочная группа российского или белорусского телевидения, которая снимает нашу беседу, чтобы тут же выпустить в эфир сюжет с титрами «Польская пенсионерка объяснила беглому журналисту, как тяжело жить в Варшаве».

Это, конечно, шутка. Но совсем не до шуток, когда тем беларусам (в стране или за ее пределами), которые критикуют некоторые реалии на Западе, предъявляются обвинения в «распространении российских пропагандистских нарративов».

И «работа на российскую пропаганду» — это не самое худшее, что можно услышать, когда в социальных сетях идет дискуссия о западных реалиях. Хуже, когда человеку, говорящему о каких-то проблемах в стране, где он сейчас находится, отвечают: «Так почему же ты там живешь? Возвращайся в Беларусь». И говорят это тем, о ком точно известно, что они не могут вернуться — потому что сразу будут арестованы. Неужели люди не понимают, как это звучит? — оскорбительно, совково и очень тоталитарно.

В таких замечаниях, собственно, проявляется та же рабская психология: «не выпендривайся, молчи и одобряй нового господина».

Когда поляки выходят на многотысячный митинг против своего правительства, когда они жестко критикуют состояние демократии и государственную прессу в своей стране, они меньше всего задумываются о том, что скажет по этому поводу российская пропаганда.

Когда французские «желтые жилеты» выходили на митинги и даже конфликтовали с полицией, их меньше всего интересовало, как это будет показано по государственным телеканалам в Беларуси.

Когда американцы снимают и публикуют в Твиттере действительно жуткие кадры улиц в Лос-Анджелесе или Филадельфии, из-за обилия наркоманов напоминающие фильмы о зомби-апокалипсисе, они меньше всего думают о том, что завтра эти кадры будет использовать беларуская пропаганда.

И когда украинские журналисты разоблачают коррупцию и бардак в своей стране, воюющей с агрессором, то они помогают своей стране победить, а не предоставляют «материал» для программы Соловьева.

«Почему я должен сравнивать с Беларусью? Может, сравним с Сомали?»

Как-то мой друг — беларус, живущий в Варшаве уже десять лет, жаловался мне на жизнь в Польше, на инфляцию, на резкое повышение ставок по ипотечным кредитам, на те же «яйца с маслом». А я ему говорю: «Слушай, в Беларуси большинство продуктов стоят столько же, а то и дороже. Одежда в Польше дешевле и выбор лучше. При этом зарплата в Польше втрое выше. Грех жаловаться».

«Почему я должен сравнивать с Беларусью? Может быть, сравним с Сомали? Или с КНДР? Мне радоваться, что не умираю с голоду? Что ОМОН не ворвется в мою квартиру?» — довольно резко ответил он.

Логично. Люди быстро привыкают к хорошему. Много раз я наблюдал, как, оказавшись на Западе и начав зарабатывать «западные» деньги, человек очень скоро переставал сравнивать их с заработками в Беларуси. Получив доход в десятки раз больший, чем имел на родине (а это было возможно в девяностых, когда зарплата в Беларуси составляла около 50 долларов), человек считал свою новую западную зарплату вполне «средней», а то и «маленькой» — по сравнению с заработками других жителей этой страны.

В принципе, это вечный аргумент, которым можно «бить» и беларусов на родине: вы нормально питаетесь, имеете жилье и тепло, а в Африке люди голодают, в Бангладеш на 20 квадратных метрах живут 10 человек, а где-то нет доступа к нормальной воде… На Земле всегда живет кто-то, кому хуже, чем нам. Но люди каждый день не думают о том, насколько им «повезло». Свой нынешний уровень они обычно воспринимают как норму и относятся к нему критически, находя недостатки даже в самой благополучной и успешной жизни.

Постоянно или временно живя на Западе, беларусы, естественно, проникаются теми же проблемами, которыми живут «местные». Но людям, которые живут в Беларуси, это может казаться чужим и далеким, а иногда это их раздражает.

Belarus Independence Day (Dzen’ Voli – Freedom Day). Warsaw, March 25, 2023© Image from the author’s private archive

Это «наш», «мой» Запад

До 2021 года я жил в Беларуси и постоянно высказывался — и в блогах на «Свободе», и в своем Facebook — на «западные» темы: о выборах в США, о феминизме, о политкорректности и свободе слова, о мигрантах и мультикультурализме. Я не чувствую и никогда не чувствовал, что это какие-то далекие от меня или чужие проблемы.

Прежде всего, я видел, что все эти темы вызывают самый живой отклик у моих читателей, подавляющее большинство которых проживало в то время в Беларуси. Надо сказать, что политически и социально активные беларусы имеют достаточно широкий взгляд на мир и не зацикливаются исключительно на местных проблемах.

Во-вторых, живя в Беларуси, я давно ощущал себя частью западной цивилизации; «их» проблемы были и остаются для меня «моими» проблемами: они волнуют, представляются самыми важными, требуют осмысления и рефлексии. Меня беспокоят именно те сферы жизни, в которых происходят новые и неожиданные процессы, где буквально в течение нескольких лет кардинально меняются общественные настроения. (А по другую сторону интеллектуальной картины — наши беларуские «вечные» и неизменные вопросы. Конечно, 2020 год многое изменил, всколыхнул общество — но экзистенциальные проблемы остались прежними. Иногда я горько иронизирую, что можно не писать ничего нового, а просто перепечатывать собственные тексты 20-летней давности — о языке, России или диктатуре.)

Каждый раз на вопрос типа: «Почему тебя это интересует?» хочется ответить: «А действительно, почему мне интересна жизнь во всех ее проявлениях? Почему меня интересуют основные вопросы и пути человечества, которые (по крайней мере, в наше время) формируются и рождаются на Западе? Почему меня интересуют проблемы, которые так или иначе, рано или поздно придут и к нам, в Беларусь?»

Недавно увидел на Facebook замечание одного беларуса, что Запад уже не тот, что он слабеет и изменяет своей сути. Можете себе представить, как на него набросились прогрессивные комментаторы. Спектр высказываний и оскорблений был настолько разнообразен, что не стоит его тут воспроизводить. Но что говорить про обычного пользователя соцсети, когда даже известный политик (например, Зенон Позняк) может получить в свой адрес не меньше хейта и оскорблений, когда критикует какие-то западные реалии.

Между тем, об «упадке» (мнимом или реальном) Запада пишут книги, статьи, популярные и научные труды — причем с публикациями не только в консервативной, но и в мейнстримной либеральной прессе. В отличие от некоторых «политкорректных» тем, судьба западной цивилизации обсуждается достаточно смело и всесторонне. Интересно, что, согласно многочисленным социологическим исследованиям, самый низкий уровень американского патриотизма в США сегодня наблюдается именно среди молодых сторонников демократической партии.

Беларусы — чемпионы по скорости добровольной ассимиляции?

Есть и другой аспект, иная причина желания переехавших быть «тише воды». Это стремление как можно скорее стать образцовым членом нового общества — что, по мнению многих, должно включать в себя максимальную и безоговорочную лояльность (даже если от вас этого особо и не требуют).

Это вечное желание быть святее папы римского, стать бóльшим поляком, чем сами поляки, более патриотичным американцем, чем сами американцы. Выйти на митинг националистов в День независимости Польши и кричать «Польша для поляков!» — это очень по-беларуски.

В принципе, тут мы не одиноки. В тех же США большинство эмигрантов не особо боятся ассимиляции — итальянцы, ирландцы, немцы, шведы, поляки не создают собственных политических лобби, поскольку не очень переживают за свою историческую родину. А самое сильное лобби у тех народов, у которых есть повод для беспокойства, — у евреев, армян, греков. Согласно этой логике, беларусам как раз нельзя быстро ассимилироваться, становиться «как все» — ведь сейчас и, возможно, в течение еще некоторого времени нам понадобится собственное активное лобби с сильной национальной идентичностью в западных странах.

Между тем, в своем стремлении угодить «местным» многие беларусы готовы делать даже то, о чем их не просят. Кажется, литовцев никогда не интересовало и не беспокоило, как называется Вильнюс на беларуском языке. Но некоторые уже бегут впереди поезда, чтобы угодить литовцам: «А давайте будем говорить Вильнюс, а не Вильня». «Я понимаю, что сегодняшняя идея заменить Вильню в беларуском языке на Вильнюс возникла из желания угодить литовцам за счет самоунижения», — пишет Сергей Дубовец.

Polish Independence Day (Narodowe Święto Niepodległości). Warsaw, November 11, 2023© Gennady Veretinsky

Давайте дискутировать на равных

Запад не всегда меняется к лучшему — есть немало процессов, которые не могут (в частности, у меня) не вызывать непонимания и неприятия.

Появилась негласная тенденция не говорить о некоторых вещах. В девяностые годы такое было трудно себе представить. Тогда нас убеждали, что любые темы следует обсуждать, что только полная открытость может помочь найти правильные решения по каким бы то ни было вопросам. Мы стремились вести нашу страну на Запад — и нас привлекали не только материальные блага, нас привлекали свобода мысли и слова, права человека и верховенство закона.

Я наблюдаю за американской прессой последние 25 лет, и у меня складывается впечатление, что некоторые СМИ уже не стремятся максимально широко информировать людей, предлагать им разные точки зрения, дискуссию, а просто играют на стороне «своей» политической идеологии и «своей» власти. Существует парадоксальная связь между новыми технологическими компаниями, политиками и средствами массовой информации в их стремлении контролировать информационную повестку дня и игнорировать то, что не соответствует нужному нарративу.

В результате доверие к СМИ в США, как показывает социология, радикально снизилось; в массовом сознании журналисты из числа наиболее уважаемых и даже героических людей (в 1990-е годы) превратились по большей части в недальновидных и циничных отрицательных героев.

Но это только моя версия и мои личные наблюдения. У других людей совсем иные, порой противоположные, претензии к Западу. Некоторые не приемлют нелегальную миграцию, кто-то, наоборот, требует еще большей свободы передвижения. Одни жалуются на политкорректность и сужение свободы слова, другие заявляют, что и так «слишком многое разрешено».

Во всяком случае, можно констатировать, что привлекательность Запада и, соответственно, идеи вступления Беларуси в Евросоюз в последнее время не становятся популярнее, оставаясь в районе 23–27 процентов уже три года.

И это проблема — как для нас, тех беларусов, которые хотят видеть свою страну в европейских структурах, так и для Запада. И эту проблему можно и нужно решать посредством диалога. Не в стиле «мы говорим, а вы слушаете», а в стиле «подискутируем на равных».

Может быть, кто-то скажет: и что же вы, беларусы, люди из страны, где правит диктатура, можете посоветовать европейцам и американцам? Интересно, что подобное отношение преодолевали и восточные европейцы, избавившиеся от советской власти и влившиеся в западные структуры. В определенных кругах была та же тенденция относиться к ним как к представителям обществ, которые не могут предложить ничего полезного жителям стран с давней и развитой демократией.

Хотя, мне кажется, в нашем случае это, мягко говоря, недоверие исходит скорее от самих беларусов. Это всё то же: «Кто ты такой, чтобы иметь право высказываться?» Всё тот же советский (ставший постсоветским) конформизм: «знай свое место», «тебе больше всех надо?», «всяк сверчок знай свой шесток» и прочие банальные «премудрости».

Сидите тихо, не рыпайтесь, радуйтесь, что вас приютили, молчите и бесконечно благодарите судьбу за свое новое место жительства.

Однако... Может быть, сегодня Западу и не нужны наши панегирики — может быть, ему как раз нужен наш нестандартный, спокойный, а иногда и критический взгляд со стороны. Может быть, мы, беларусы, можем увидеть то, чего не видят «местные» (мне понравилось это слово!), которые давно привыкли к своим реалиям и принимают их как должное.

Ведь у нас есть уникальный опыт жизни в диктатуре, благодаря которому мы острее воспринимаем некоторые вещи и можем усмотреть угрозу там, где ее даже не подозревают люди, которым повезло знать про диктатуру только из фильмов и книг.